Amantes- amentes...
О чем думают студенты, сидя на экзамене перед преподом?.. Вот он поглядывает выжидающе, уже бодренько подсказывает: «Ну… Начинайте…»
Я смотрю в его глаза… нет… на стекла его очков. Внимательно, вглядываясь в каждое микроскопическое пятнышко, чувствуя, как моя правая бровь приподнимается в презрительном изгибе…
«Редакционно-издательский корпус»- читает он мой билет. И чего-то ждет. Ах, да, ответа…
И всё не так. А мне сидеть жестко, некуда положить локти, чётки уже горячие, ботинки застревают между стулом и партой, неудобно, неудобно… Очки у него слишком грязные, потолок слишком серый, доска слишком зеленая, мел слишком рассыпчатый, в коридоре слишком громко топают, надпись на парте слишком корявая, мысли у меня слишком посторонние.
Да, да, несвоевременные мысли: темный профиль на фоне окна, кончики пальцев- легко прикасаться губами, замирать, забывая поцеловать. Нежность… Я как пористый шоколад, тающий от твоего тепла.
А у препода наивные, детские глаза. И очки совсем не грязные. Надпись на парте добрая и печальная, а в коридоре ходят на цыпочках…

Я смотрю в его глаза… нет… на стекла его очков. Внимательно, вглядываясь в каждое микроскопическое пятнышко, чувствуя, как моя правая бровь приподнимается в презрительном изгибе…
«Редакционно-издательский корпус»- читает он мой билет. И чего-то ждет. Ах, да, ответа…
И всё не так. А мне сидеть жестко, некуда положить локти, чётки уже горячие, ботинки застревают между стулом и партой, неудобно, неудобно… Очки у него слишком грязные, потолок слишком серый, доска слишком зеленая, мел слишком рассыпчатый, в коридоре слишком громко топают, надпись на парте слишком корявая, мысли у меня слишком посторонние.
Да, да, несвоевременные мысли: темный профиль на фоне окна, кончики пальцев- легко прикасаться губами, замирать, забывая поцеловать. Нежность… Я как пористый шоколад, тающий от твоего тепла.
А у препода наивные, детские глаза. И очки совсем не грязные. Надпись на парте добрая и печальная, а в коридоре ходят на цыпочках…

у меня почти так всегда!