(с) Юлия Идлис

[Не_Забава]

* * *



...родилась слишком поздно,

все мои мужчины давно выросли,

пережили душераздирающий роман с другой женщиной,

стали встречаться с хорошей знакомой,

иногда спать;

и теперь они хотят такую дочь:

совсем уже взрослую, без всяких этих детских

корь-скарлатина, что тебе из командировки, кто поведёт в бассейн;

большую уже (а ведь недавно ещё, да-да, и уже сама зарабатывает)

хмурую с утра, рижский бойфренд, завтрак в полпервого;

с удивлением обнаруживать на полочке в ванной

крем-депилятор, в кармане пальто Durex маленького размера

надо же, думать, вот и, конечно,

только это, видимо, несерьёзно,

выпускать такие маленькие презервативы.



Такую дочь водить её в кино мороженое туда-сюда

говорить о книжках в терминах радикального персонализма

в такси указательным по ямочке на её затылке

путаясь в волосах стесняясь сзади мужик на "мерсе"

вздрагивать от звонка понижать голос совещание

едем в машине я тебе перезвоню завтра занят

и я тебя тоже конечно целую пока

руку на её коленку, поднимешься? сегодня можешь остаться

если не рано в школу, можем на раскладушке;

ловить её вечно ускользающий запах

на своих ладонях когда.



В общем, такую, как положено, немного влюблённую в них,

немного ревнующую к маме.



* * *

имена ангелов по-французски: не зна, низаче, ника.

бог вынимает речь рукою из тайника;

я принимаю речь, и прячу её за щекой,

и накрываю рукой.



каждый раз грудь наполняется воздухом, а дыхание – смыслом, пока

слюна собирается на кончике языка,

и запинается голова моя на твоём плече:

не зна, ника, низаче.



ребёнок, засыпающий на полуфразе у матери на руках,

склеротик, заика и просто витающий в облаках, –

заново называют ангелов неисчислимые тьмы,

как делаем это мы,



когда ты ангела моего Лю

осторожно губами снимаешь с моих неподвижных губ,

а потом ведёшь ладонью вниз по моим позвонкам, –

и как теперь и зачем, когда на твоём затылке моя рука?

Не зна.

Низаче.

Ника.



***

ищет крошку, копейку, хрусталик на дне глазка,

по перекладинам букв подпрыгивает слегка,

почерком наклоняется влево, наклоняется вправо, на-

ходит и ходит волна за волной волна

и говорит: в последнее время что-то всё как-то не то;

что тебе минотавр или норковое манто,

мелочью шебуршать в кармане, ореховой скорлупой,

маме сказать, что с Ваней, на самом деле – с тобой

где-нибудь у подъезда, на берегу, в кино,

за чьей-то дышащей пазухой, словно за каменною спиной,

с трудом шевелить слогами распухшими, шелестеть

страницами, словно книга, пустырником, словно степь,

и думать, что это, может, всё помимо меня

кончается время, начинаются последние времена.





* * *

...и тогда он написал про меня:

ускользающая написал

красота доходит до уровня глаз

и там рассыпается

ты засыпаешь у меня на руках

(лицом у меня в ладонях)

как будто ты – это самое-самое

то самое

что у меня есть

и тогда я думаю

напиши что-нибудь неслышное

что-нибудь о дыхании

ускользающем между

указательным и безымянным