Amantes- amentes...
По ночам опять не спится, грустится. А днем сверкает и шепчется, улыбается и танцуется.
На трамвайных рельсах сидится. Ночами по городу с фонариком бегается.
Настроение кувыркается и серпантином завивается, кудрявым шелком парашютным.
И слишком много недосказанностей, недовыполненностей, недолюбленностей, недонежностей.
Я не исправлюсь, я не наиграюсь, я не повзрослею, я не посерьезнею.
Упавший райских плод, как в строчках Мандельштама, неба дочь из томика Цветаевой с алмазными глазами из рифм Байрона. Ты сама вся в этих строчках и закорючках, ты уже не помнишь, где был вход и где должен быть выход! Ты вся в своей искрометной глупости, остроумной непоследовательности и ангельской испорченности! Ты сама себя придумала. И как всегда неправильно.
Сладкое исступление.
Не спится.
На трамвайных рельсах сидится. Ночами по городу с фонариком бегается.
Настроение кувыркается и серпантином завивается, кудрявым шелком парашютным.
И слишком много недосказанностей, недовыполненностей, недолюбленностей, недонежностей.
Я не исправлюсь, я не наиграюсь, я не повзрослею, я не посерьезнею.
Упавший райских плод, как в строчках Мандельштама, неба дочь из томика Цветаевой с алмазными глазами из рифм Байрона. Ты сама вся в этих строчках и закорючках, ты уже не помнишь, где был вход и где должен быть выход! Ты вся в своей искрометной глупости, остроумной непоследовательности и ангельской испорченности! Ты сама себя придумала. И как всегда неправильно.
Сладкое исступление.
Не спится.