Amantes- amentes...
На лес опустилась ночь, подмораживая уши. Серая шерсть ощетинилась, отгоняя ледяную темноту и тишину. Я думал, что тишина пуста. Сейчас я понимаю, что в тишине прячется мой истошный вой, готовый вырваться в любой момент.
Мне хотелось заговорить. Вам, людям, легко открыть рот и болтать всякую чепуху, браниться, грозить, сорить словесным мусором и не считать сказанные вами слова. А мне хотелось заговорить. Сначала я решил, что хочу проклясть эту зимнюю ночь, выгрызающую у меня остатки жизни, охотников, поджидающих меня ради своего азартного счастья. Мне хотелось проклинать, но, если бы я все-таки заговорил, я бы, наверное, попросил пощады. У ночи, у охотничьих ружей. В моей тишине рождались и умирали крики о помощи, злости и ненависти. Я посмотрел на луну и протяжно завыл. Это единственное, что я мог сделать, чтобы избавить от навязчивых мыслей.
Луна улыбнулась и посоветовала мне поторапливаться. Вы же наверно знаете, что волки умеют разговаривать с ней. Сами же мы считаем, что там, на луне, наш Волчий Рай, где нет места людям. Должно же во Вселенной быть хоть одно такое место, куда заказан вход этим чудовищам?!
Голод и холод уговаривали лечь на снег, спрятать морду в лапы и заснуть. Но оглушающее дыхание смерти гнало вперед. Я перепрыгнул через куст. За мной клацнул железными челюстями капкан, ломая безжизненные голые ветки. Вместо них могли бы быть мои кости… Я бежал вперед, искал петляющие заячьи следы, прислушивался к шорохам и не останавливался ни на минуту, чтобы не замерзнуть. А с неба прямо мне в глаза смотрел Волчий Рай…
Утром я выбежал на тропинку. Есть хотелось до безумия, и я был готов откусить собственный хвост. Послышались хрустящие шаги. Из-за поворота показалась девочка в теплой шубе из каких-то несчастных кроликов и красной вязаной шапочке. Я больше не думал ни о чем, кроме еды и в два шага настигнул ее.
- Поди прочь, грязная тварь! – она злобно нахмурилась, размахивая корзинкой.
Я зарычал, пытаясь выговорить хоть слово. Но волки не разговаривают…
- Хочешь я лучше дам тебе пирожки, которые моя ненормальная мамаша приказала отнести к бабке?
Я затряс головой. Пирожков не хотелось.
- Ну тогда знаешь, что?.. Я тебе лучше скажу, где живет моя полоумная бабка. Одна в лесу. Да, она совсем дикая. Даже дворняжки никакой нет. Ну не дура ли?.. Она уже отжила свое, а мне только жить и жить.
Я внимательно посмотрел на озлобленное личико девочки и приподнял уши. Человеческое дитя поведало, как пройти к старой избушке старухи и нацепило на меня свою красную шапку.
- Бабка слепая на оба глаза и дурная на всю голову. Она увидит мою шапку и решит, что ты- это я.
Мы разбежались. Я скулил от голода и бежал, не боясь уже никаких охотников. Нужный мне дом был очень старым и нежилым с виду. Из трубы не валил дым, в окнах не горел свет. На мое осторожное царапанье в дверь никто не открывал, и я, прижав уши и зажмурившись, прыгнул в окно, разбив стекло.
Волки не смелые. Волки умные и просто очень хотят выжить в тех условиях, в которые поставили их люди.
Старуха была уже мертва. «Закончился ее век», - решил я. Но оглядев дом, где не было ни крошки еды, понял, что бабке была знакома моя участь. Участь умирающего с голода. Видно, любящие дочка и внучка в дикой шапочке цвета крови, не особенно заботились о ней. Я бегал еще по дому, надеясь найти хоть что-то, способное отогнать мою приближающуюся смерть, когда в дверь кто-то так постучал, что она треснула и отвалилась от косяка. На пороге стоял охотник. Он взял топор наперевес и направился ко мне. Глядя в его глаза, я в который раз осознал, что люди бесчувственные чудовища. Еще я понял, что сегодня на ужин его собакам пойдет мое бренное тело. А он будет усмехаться и поглаживать свою грязную бороду, от которой воняло гораздо больше чем от медведя после спячки.
На землю постепенно опускалась ночь, и в небе тихо и вкрадчиво прорисовывалась луна. Я стоял между дверью и топором и слышал на ней лай счастливых и сытых волков. Но охотник подошел поближе и загородил собой светящийся диск в окне. Перед смертью хотелось еще раз взглянуть с Земли на Волчий Рай, и я с невиданной для меня силой прыгнул на человека так, что повалил его. Почувствовав жизнь, я бросился из дома и бежал до рассвета, оставляя под усталыми лапами километры волчьих троп. А перед мысленным взором стояли злорадные глаза девочки, которые я увидел, обернувшись последний раз на дом. Чудовище, дочь чудовища, внучка чудовища, поднимала с земли свою алую шапочку…
Я выжил. Удивительная жажда жизни, присущая волкам, иногда творит чудеса…
В конце зимы я как-то пробрался в одну деревню, поживиться каким-нибудь домашним скотом. Лежа под окном и доедая свой ужин, который украла с хозяйского стола для меня добрая дворняга (или вы думали, что волки и собаки не могут дружить?), я услышал, что девочка в красной шапочке в тот памятный для меня день навсегда ушла из дома, прихватив из сундуков бабки все сбережения. Да оказывается, что и охотник пришел не по мою душу, а по старухину, на случай, если я не разберусь с ней сам. А мать девочки тоже неслучайно послала дочь зимой через лес, который полон голодных, вконец обезумевших волков. Она хотела избавиться от нее, чтобы беспрепятственно сбежать с молодым любовником. Что и сделала. «Чудовища»,- в очередной раз пронеслась в моей голове мысль, которой никогда не дано обрести плоть в слова. Да, все-таки жаль, что волки не умеют говорить…
Но одно обстоятельство повергло меня в шок… Однажды я услышал, как какая-то старушка рассказывает маленьким детям сказку о том, как хорошая девочка в красной шапочке по доброте душевной решила отнести своей любимой бабушке пирожки. И все бы хорошо, если бы не мерзкий волк, который съел обеих, причем очень хитрым способом. Я не дослушал окончания истории, побежав прочь от воспоминаний о той холодной зимней ночи, о голоде, медленно разрезающем на куски мое измученное тело, об ожесточенном лице девочки и о вязаной шапочке цвета крови…
Мне хотелось заговорить. Вам, людям, легко открыть рот и болтать всякую чепуху, браниться, грозить, сорить словесным мусором и не считать сказанные вами слова. А мне хотелось заговорить. Сначала я решил, что хочу проклясть эту зимнюю ночь, выгрызающую у меня остатки жизни, охотников, поджидающих меня ради своего азартного счастья. Мне хотелось проклинать, но, если бы я все-таки заговорил, я бы, наверное, попросил пощады. У ночи, у охотничьих ружей. В моей тишине рождались и умирали крики о помощи, злости и ненависти. Я посмотрел на луну и протяжно завыл. Это единственное, что я мог сделать, чтобы избавить от навязчивых мыслей.
Луна улыбнулась и посоветовала мне поторапливаться. Вы же наверно знаете, что волки умеют разговаривать с ней. Сами же мы считаем, что там, на луне, наш Волчий Рай, где нет места людям. Должно же во Вселенной быть хоть одно такое место, куда заказан вход этим чудовищам?!
Голод и холод уговаривали лечь на снег, спрятать морду в лапы и заснуть. Но оглушающее дыхание смерти гнало вперед. Я перепрыгнул через куст. За мной клацнул железными челюстями капкан, ломая безжизненные голые ветки. Вместо них могли бы быть мои кости… Я бежал вперед, искал петляющие заячьи следы, прислушивался к шорохам и не останавливался ни на минуту, чтобы не замерзнуть. А с неба прямо мне в глаза смотрел Волчий Рай…
Утром я выбежал на тропинку. Есть хотелось до безумия, и я был готов откусить собственный хвост. Послышались хрустящие шаги. Из-за поворота показалась девочка в теплой шубе из каких-то несчастных кроликов и красной вязаной шапочке. Я больше не думал ни о чем, кроме еды и в два шага настигнул ее.
- Поди прочь, грязная тварь! – она злобно нахмурилась, размахивая корзинкой.
Я зарычал, пытаясь выговорить хоть слово. Но волки не разговаривают…
- Хочешь я лучше дам тебе пирожки, которые моя ненормальная мамаша приказала отнести к бабке?
Я затряс головой. Пирожков не хотелось.
- Ну тогда знаешь, что?.. Я тебе лучше скажу, где живет моя полоумная бабка. Одна в лесу. Да, она совсем дикая. Даже дворняжки никакой нет. Ну не дура ли?.. Она уже отжила свое, а мне только жить и жить.
Я внимательно посмотрел на озлобленное личико девочки и приподнял уши. Человеческое дитя поведало, как пройти к старой избушке старухи и нацепило на меня свою красную шапку.
- Бабка слепая на оба глаза и дурная на всю голову. Она увидит мою шапку и решит, что ты- это я.
Мы разбежались. Я скулил от голода и бежал, не боясь уже никаких охотников. Нужный мне дом был очень старым и нежилым с виду. Из трубы не валил дым, в окнах не горел свет. На мое осторожное царапанье в дверь никто не открывал, и я, прижав уши и зажмурившись, прыгнул в окно, разбив стекло.
Волки не смелые. Волки умные и просто очень хотят выжить в тех условиях, в которые поставили их люди.
Старуха была уже мертва. «Закончился ее век», - решил я. Но оглядев дом, где не было ни крошки еды, понял, что бабке была знакома моя участь. Участь умирающего с голода. Видно, любящие дочка и внучка в дикой шапочке цвета крови, не особенно заботились о ней. Я бегал еще по дому, надеясь найти хоть что-то, способное отогнать мою приближающуюся смерть, когда в дверь кто-то так постучал, что она треснула и отвалилась от косяка. На пороге стоял охотник. Он взял топор наперевес и направился ко мне. Глядя в его глаза, я в который раз осознал, что люди бесчувственные чудовища. Еще я понял, что сегодня на ужин его собакам пойдет мое бренное тело. А он будет усмехаться и поглаживать свою грязную бороду, от которой воняло гораздо больше чем от медведя после спячки.
На землю постепенно опускалась ночь, и в небе тихо и вкрадчиво прорисовывалась луна. Я стоял между дверью и топором и слышал на ней лай счастливых и сытых волков. Но охотник подошел поближе и загородил собой светящийся диск в окне. Перед смертью хотелось еще раз взглянуть с Земли на Волчий Рай, и я с невиданной для меня силой прыгнул на человека так, что повалил его. Почувствовав жизнь, я бросился из дома и бежал до рассвета, оставляя под усталыми лапами километры волчьих троп. А перед мысленным взором стояли злорадные глаза девочки, которые я увидел, обернувшись последний раз на дом. Чудовище, дочь чудовища, внучка чудовища, поднимала с земли свою алую шапочку…
Я выжил. Удивительная жажда жизни, присущая волкам, иногда творит чудеса…
В конце зимы я как-то пробрался в одну деревню, поживиться каким-нибудь домашним скотом. Лежа под окном и доедая свой ужин, который украла с хозяйского стола для меня добрая дворняга (или вы думали, что волки и собаки не могут дружить?), я услышал, что девочка в красной шапочке в тот памятный для меня день навсегда ушла из дома, прихватив из сундуков бабки все сбережения. Да оказывается, что и охотник пришел не по мою душу, а по старухину, на случай, если я не разберусь с ней сам. А мать девочки тоже неслучайно послала дочь зимой через лес, который полон голодных, вконец обезумевших волков. Она хотела избавиться от нее, чтобы беспрепятственно сбежать с молодым любовником. Что и сделала. «Чудовища»,- в очередной раз пронеслась в моей голове мысль, которой никогда не дано обрести плоть в слова. Да, все-таки жаль, что волки не умеют говорить…
Но одно обстоятельство повергло меня в шок… Однажды я услышал, как какая-то старушка рассказывает маленьким детям сказку о том, как хорошая девочка в красной шапочке по доброте душевной решила отнести своей любимой бабушке пирожки. И все бы хорошо, если бы не мерзкий волк, который съел обеих, причем очень хитрым способом. Я не дослушал окончания истории, побежав прочь от воспоминаний о той холодной зимней ночи, о голоде, медленно разрезающем на куски мое измученное тело, об ожесточенном лице девочки и о вязаной шапочке цвета крови…
-
-
12.07.2004 в 22:57ЭЛЬФ
-
-
13.07.2004 в 01:42А самое правильное ее - это то пространство подобных сказок, которое она задает. Начало координат меняется: Красная Шапочка, Волк, Бабушка, Охотник... Суть остается прежней - зверство и чудовищность.
Но ты сделала ее естественной. Поэтому это очень правильная сказка, и она настолько мне понравилась, что я добавила ее себе в цитатник.
"Быть человеком" - давно превратилось в устойчивое выражение, настолько истасканное, что смысл его для многих и многих утерян. Для кого-то его даже и не существовало - это совсем плохо.
-
-
13.07.2004 в 20:06Все уже слишком перемешалось...
-
-
13.07.2004 в 21:54и не нужно обижать животных за их естественные потребности в пище-) это их природа.
а вот природа людей потеряна и давно забыта...
-
-
13.07.2004 в 21:59А была ли она вообще?
-
-
13.07.2004 в 22:04-
-
13.07.2004 в 22:11В снах и сказках мы тоже не видим всей подноготной)
Вообще, зверизм у нас у всех в крови. Чисто мое мнение.
-
-
14.07.2004 в 14:05Люди очень хотят видеть в себе зверя.
А зверя в звере видят неправильно, и в себе его тоже видят оттого - неправильно.
Вместо своей природы - искаженную природы зверя...