Нaд домиками безлюдными
Выстроенными напоказ у дороги
Космос слегка дрожит... (с)



Знаешь, первый месяц неустойчивого года длился целый век. Все странно, и я чувствую, как реальность обнажает швы и дрожит как телевизионный "снег". Я чувствую большие перемены и авансом хвалю себя за настойчивость.

Знаешь, я живу в такой странной тишине, словно жду звонка. Редактирую глупую, глупую книжку, выклевываю лишние запятые и отточенным карандашом перекраиваю предложения. Это особое ощущение – редакторский, критический взгляд на текст, когда в первую очередь ищешь ошибки и радуешься очередной лексической несочетаемости, плеоназму или неоправданному употреблению возвратной частицы. В этот момент я очень люблю свои злые руки, которые проводят поперек букв четкую, уверенную линию – выкинуть к чертовой матери! Я поднимаю голову от текста, смотрю вокруг и вижу одни ошибки, закрываю глаза, перебираю мысли и жестоко правлю: правка-вставка, правка-выкидка, правка-перестановка.

Знаешь, у меня такие загадочные с собой отношения, точно мы недавно знакомы и продолжаем друг друга удивлять. Каждый день что-то новое: новый жест, странные выводы, неожиданные решения. Новое платье – припудренный шелк с выведенными тушью черными ветками. А в основном, мы сидим тихо в теплых носках, корпим над текстами, иногда разговариваем, иногда подолгу смотримся в зеркало. Какой век подряд, сколько тысячелетий, стран, лиц мы знакомы?

Знаешь, если бы моя душа была иероглифом, она была бы - 遥. Харука.