У нее платье, как из кленовых листьев сшито. Другая фальшиво улыбается своему собеседнику, а отводя глаза, дрожит от раздражения. У третьей пасмурное лицо, кажется вот-вот чихнет и растворится в воздухе.
Интересно, как я сама выгляжу со стороны? Нет, неинтересно…
«Цок, цок» по седому ободку чашки- так проверяют, не треснула ли.
С медитативной сосредоточенностью наблюдаю за бегом капель по окну, за которым, мокро шлепая гриндерсами, идет мальчик-альбинос. Волосы белее моей чашки, кожа прозрачная, не зарумянится от ветра, а наоборот все надменнее, бледнее; ресницы, брови, все как будто присыпано тальком, не раскрашено торопливым художником.
Да, мне легче думать об этих незнакомых, не замечающих моего присутствия и внимания.
А меня и нет.
Я в глубоком оффлайне.
И только минуты стучат по моей макушке, проверяя, не треснула ли я.