Стихи Джима Моррисона притягивают стекающим с каждой строчки пороком и обреченной усмешкой. Читаю, прикусив чайную ложку, вспоминаю голос с нотками болезненности и следами кокаиновых дорожек.
А у самой уже которые сутки состояние блаженного пофигизма и сухих чаинок вместо мыслей. Не думаю ни о чем, как во время затянувшейся медитации.
Она выталкивает меня на балкон, цитирую Масяню ленивым и, как обычно чуть хриплым к вечеру голосом: «пойдем-ка покурим-ка…» Активно жестикулируя, она увлекает меня в идеологический спор о нескромной персоне Че Гевары, а у меня нет сил даже парировать в ответ. В сознании из последних сил ползет еще живая, но уже определенно нездоровая мысль: «Че Бурашка… Че Бурек… Че Модан… Че Снок…» Такое ощущение, что все мысли из меня вытянули, вытряхнули, как шелуху бумажно-подсолнечную из карманов.
Покачиваюсь одурело, стараясь не дышать ядовито-сладким дымом. От переизбытка пустоты хочется затянуть полуторачасовое: «Оооооммммм………»