Как-то так сразу получилось, что Джонатан Сафран Фоер стал событием, открытием, чудесным откровением. "Жутко громко & запредельно близко" стала первой книгой, которую я начала читать заново, как только подошла к концу последняя страница, как только летящий человечек на черно-белых снимках поднялся на максимальную высоту... Фоер сочинил, сотворил, выпестовал какой-то особый вид грусти, жутко пронзительной и запредельно сокровенной.
"Полная иллюминация" стала книгой, в обнимку с которой я засыпала утром 1 января. Фоеру прощается все. Ему прощается уверенность в том, что в украинских селах в 41-м на завтрак подавали кофе и горячие бутерброды. Ему прощается вся глупость, порожденная американским образованием. Прощается вся эта бесстыдная гениальность, с которой ему удается облекать самые трогательные эмоции в самые изумительные слова.
"Старая поговорка: если надо выбирать между подзатыльником и поцелуем, выбирай поцелуй. Но если надо выбирать между подзатыльником и безразличием, выбирай подзатыльник. Именно так я поступаю. Цель не в том, чтобы книгу полюбили все. А в том, чтобы пробудить в вас сильные чувства. Даже если это чревато подзатыльником" (с) Д.С. Фоер, из обращения к русским читателям.
"Мне в последнее время стало казаться, что я стал какой-то частью Фоера – его языком, может быть. Я уже не говорю сам, я говорю его словами, чувствую его чувствами" (с) В. Арканов, переводчик.