Засыпала поздно, просыпалась под подушкой, под душным августовским потолком, расталкивала коленями вчерашние книжки. Света не было, ни в одной лампочке. А у меня – нет чайничка, который можно поставить на плиту. Варила чай в кастрюле, чай со свежими смородиновыми листьями и горстью ягод. И знаешь, как-то так посветлела на полтона. Вот ты говоришь: «Счастье, счастье». Ищешь, значит. Ты его ищешь, а оно вечно появляется откуда-то сбоку и сзади, обнимает за шею и смеется. И знать не знает о твоих метафизических поисках и духовных метаниях.
Счастье не выпрыгнет из-под земли, не вытащит из кармана сиреневого плаща выигрышный билет всей твоей жизни. Оно танцует по клавишам старого рояля в той консерватории, мимо которой я пробегаю чуть ли не каждый день. Оно стучит каблуками, звенит бусам, это праздношатающееся счастье. Ему ни до кого нет дела. Оно никому ничего не должно. Ты можешь подцепить его звенящий силуэт на кончик карандаша, подслушать краем уха, посмотреть, додумать. И можешь присоединиться. Но поиски твои – право слово, лабиринт из перегоревших спичек.