[У моих соседей есть черная кошка. И каждый раз, когда я выхожу из дома это дьявольское отродье с гадкой ухмылкой перебегает мне дорогу…]

---

Сейчас полчетвертого утра, спать не хочется. Зато отлично светит походный фонарик в блокнот…

А думается о том, что жить можно. И жить можно замечательно. Радости-сладости, фантики карамельные, секреты в карманах на застежке, браслеты на правой руке, равные числу влюбленностей, румянцы морозные, блеск в глазах холцедоновый от переизбытка чу-чу-чувств… Жить хочется и можется. Вот прямо сейчас. Когда с горизонта медленно, вкрадчиво, закоулками плывет новый день. Когда все домашние, друзья-любимые мирно спят и даже не подозревают о том, какая сегодня удивительная ночь…

Я не засыпаю, но мне снится много снов. Вижу ощутимое, ощущаемое счастье. Параллельные миры. Нет, перпендикулярные. Я ведь с ними пересекаюсь время от времени. И вот, благодать какая, все-то в этих снах хорошо. Тепло, уютно, лето апельсиновое, Воспитанника приручила- поцелуями с рук кормлю. И ведь не позвонишь никому, не расскажешь о том, какие искорки теплые мне веки щекочут, как жмурюсь на фонарик, как неудобно одной рукой его держать, другой записывать, да еще плечом одеяло подпирать.

И неприятности все- пуговицы оборванные… Мелочь.



P.S. Когда за окном просветлело, я поняла, что выпал первый снег… Манна небесная, подарочек мне из перпендикулярного мира…

И хорошо без людей. Без этих пешечных головок в машинах. Чисто и хрустально звонко. Нет никого… И не надо ждать нежности от кого-то, вот она сказка…

---

У тебя волосы отрастают. Еще чуть-чуть и завьются, как прежде. Я тебя люблю. И мне почему-то смешно.

Не буду играть, подкидывая из-за угла интриги. Не буду прикрывать бестыжие глаза вуалеткой неискушенной глупости. Не буду насмешничать,

И если сейчас появится Волшебная лампа, я пощекочу осторожно кончиком ногтя ее бочок и смело посмотрю в глаза на все согласного Джина. И не нужно трех желаний. Не загибайте свои полупрозрачные пальцы, иностранный товарищ! Одно желание. Четко сформулированное, продуманное и долгожданное. Я чуть ли не впервые точно знаю чего (кого) хочу.

Моросит мелкий дождик, рассыпается, отскакивает от земли. В окна на огонек стучится ветер, впускаю.

Завтра утром лед залижет асфальт, а я отправлюсь на поиски тебя или лампы. Но ты не найдешься. Никогда не находишься, когда я ищу и жду.

И если не найду, развешу на троллейбусных остановках яркие объявления о том, что я остро в тебе нуждаюсь. Ты моя жизненная потребность, первая необходимость. И если не найду, нарисую цветными мелками стрелочки до моей двери. И если не найду, завешу свою комнату календарями, буду шествовать изо дня в день с фонариком и жадными ищущими глазами.

---

Все-таки черноглазого буратинку забыть нельзя. Он незабываемый. Буратинка forever.

Встречаю его. Наблюдаю. На месте стоять его не учили. Вертится, суетится, чуть не припрыгивает. Рюкзак спадает с плеча ровно каждые 7 секунд. Каждые 7 секунд он его поправляет. Смешной. Улыбаюсь, потом начинаю уже откровенно веселиться.

Есть у него всего 4 выражения лица: «я думаю», «девушка, я вас не замечаю. Видите- я вас даже не вижу», «ой, какая встреча! То есть, я вас не замечаю. Я вас даже не вижу» и «сейчас я чувствую себя полным идиотом».

Забавно.

Он- генератор счастья. Я счастлива.

Встречаю его в самых непредсказуемых местах и в самое неожиданное время. Не удивлюсь, если в следующий раз увижу его в собственном шкафу.



«Иди ко мне…

И холодно и смешно мне»

---

***

Художница в оранжевом пальто и зеленом шарфе каждое утро выходит из квартиры в одно и то же время. В ту же минуту из своих дверей появляется сосед . Она видит его десять секунду ежедневно, пока доходит до дверей подъезда. Потом переходит через дорогу, покупает маленький букетик каких-нибудь приглянувшихся пестрых цветов, ставит их на кухонный стол и, под впечатлением встречи, продолжает писать портрет соседа.

Он потом по пути на работу, в обед и перед сном вспоминает ее необычные глаза цвета синеватого шипучего итальянского вина. А утром будет стоять у двери, ожидая, пока щелкнет замок и послышатся легкие шаги художницы. Он знает, что выйдет сейчас, она коротко кивнет и будет идти рядом, внимательно всматриваясь в его лицо. Он захочет что-то сказать, но та лишь отрицательно помотает головой и, поправив зеленый шарф, перебежит через дорогу. Он в очередной раз попробует познакомиться, но девушка молча отвернется...

И так будет до тех пор, пока она не закончит портрет. В котором загадка, иллюзия, тень недоговоренности и невысказанная любовь.

---

Все книги как книги.

На столе, подоконнике, мониторе и под кроватью. Пару я как-то сунула под подушку, так они там и лежат до сих пор. Некоторые в виде исключения стоят на полке.

Нормальные книги.

Но есть у меня один сборник рассказов Павича, который отчаянно не хочет быть как все.

Во-первых, он никогда не валяется где попало. Предпочитает аккуратно стоять на полке, и не где-нибудь между Сью Таундсент и стихами Джима Моррисона, а среди серьезных уважаемых авторов с солидными обложками. Во-вторых, у этой книги особенный запах. Бумага ли, типографская краска ли пахнет неуютно и как-то официально. В-третьих, обложка какая-то непродуманная, холодная и отстраненная.

И все это дико не сочетается с содержанием. Вот чаще всего смотрит корешком книги на меня сборник и никакого желания взять его в руки и полистать… Обидно.

---

Вначале были мы.

Мы придумали Сцену.

Мы зажгли солнце. И звезды- для подсветки ночных эпизодов.

Мы переоделись в клоунов и покрылись гримом.

Мы превратились в пляшущих безумцев, не выучивших сценарий, но бросившихся наперегонки к декорациям.

А те, кто опоздал, покорно сели в зале и приросли к креслам.

Смотреть на сцену огромными глазами, боясь и поклоняясь.

Мы играли самозабвенно, не замечая ничего вокруг, слушаясь своего мелочного эго. Кто-то срывался с края сцены. И в этот короткий момент из зала выскакивал некто и занимал освободившееся место. А упавший, оглядываясь, выходил из игры и становился всего лишь зрителем.

И тогда кто-то в костюме пророка сказал: «Это есть великая Гармония».

«Жизнь есть страдание»,- пробормотал кто-то, называвший себя Гаутамой, глядя на суицидальное выражение лица новоиспеченного зрителя.

«Этот человек теперь ничтожен. Его жизнь пошла вразрез с Путем Неба, остается лишь чтить свое прошлое»,- подумал, но ничего не сказал некто высокомерный с трудно выговариваемым именем Кун Фу-цзы.

«Когда-то на Сцене освободится еще одно место, и у любого зрителя будет возможность восстановить Гармонию, придя к нам»,- благодушно улыбнулся Лао-цзы, вдыхая дым выращенной за кулисами травы…

И мы все как по команде подняли глаза на Режиссера, безмолвно ожидая правды...

---

"Ты молча сидишь у окна

И смотришь на облака, что плывут мимо"



На кухню неуверенными шагами, как только что начавший ходить ребенок. За чем-нибудь горячим. За чем-нибудь обжигающим и желательно ядовитым.

Завтра в жизнь. В кирпичные лабиринты, в атмосферу странного слова «повседневность»…



"Ты хочешь отсюда уйти, туда,

Где не смогут найти

Тебя эти вечные будни…"



И может быть, новым утром выпадет первый снег.

И может быть, новым утром я не вспомню про черноглазого буратинку.

И может быть, новым утром включится солнце.

И уже сейчас знаю, что завтра по дороге в универ буду отчаянно бороться с желанием сменить маршрут. Приехать к тебе в 8 утра, увидеть сонного, лохматого, удивленного и сказать, что там, на улице, холодно и одиноко.

Amantes- amentes…



"Но шум людей и машин твой крик превращает в пыль

Ты так ничтожна, осень…"

@музыка: ПЛЭЙ

---

Дождливое воскресенье. Мои тебе двоеточия и смайлики. В ряд.

Закрываюсь от холода дверью. Одна мысль: «К тебе». Весь день.

Ктебектебектебектебе…

Зависла.

Ctrl+Alt+Delete…

Reset.

---

Продираюсь сквозь ноябрь, царапая локти. Во мне все ломается, бьется, крошится и перемалывается. Головная боль уже своя, родная, ноябрьская, ежегодная.

«Здравствуй, грусть!»(с)

Просыпаясь каждое утро, вижу кровь на подушке.

Я горю, я сгораю, вспыхну сверхновой на вашем горизонте. Однажды на рассвете. Откройте окна, ловите…

Я радиация. Ядовитое солнце.

Бежать, бежать, но не могу пошевелиться. Даже для того, чтобы позвонить тебе. И это хорошо. Не позвоню, не позову. И лучше так. Сгорать одной. В холодной комнате со сквозняком, где некому закрыть форточку. Где некому положить руку на мою горячую голову. Отвернувшись к стене. Лучше так.

Я. Тебя. Больше. Никогда. Не позову.

---

Мое сознание играет со мной в прятки. И к вечеру выдает плод своего труда за день- перфокарту, в которой зияют сплошные дыры.

В универе, вероятно, медленно, но верно вступаю в ряды местных сумасшедших. Поглядывая на всех подозрительно, брожу по коридорам. Нахожу в журнале «ОМ» Воспитанника, фотографирую, дома делаю распечатку и вешаю на стену. Я готова снять все плакаты Илюши и заклеить все стены изображением одного и того же лица. Такое у меня впервые…

А весь день звонят незнакомые люди, с которыми случаются диалоги вроде:

- Даша?

- Да.

- Жаль…

Конец разговора. Глупее этого могу вспомнить только свой собственный звонок одному молодому человеку:

- Тёма, ты живой?

- Да.

- Ну ладно тогда.

Люди встречаются все более и более странные. Сегодня по улице ходил абсолютно голый мужчина. Причем меня чрезвычайно удивило не то, что он, так сказать, забыл одеться, а то, что был босиком. Асфальт холодный все-таки…

---

По подбородку стекает соль и звонко падает в кофе. Горький кофе… зачем людям столько горечи?

- Подсласти,- бросаю в ее чашку кусочек рафинада. Плачет, и мне кажется, что она вся состоит из соли и тает на глазах от выпитого эспрессо. Ее движения- вектор вникуда.

Escape.

---

Знаю, что нельзя вспоминать. Об остальных можно, о нем- нельзя.

Неизвестно, откуда такое отчетливое понимание.

Но…

День у меня не задается с утра- звенит будильник. Влезаю в джинсы и свитер, вместо пояса завязываю галстук. Выхожу на улицу и простуженным голосом подпеваю Джиму Моррисону.

И вдруг понимаю, что сейчас он переминается с ноги на ногу на промерзшем тротуаре, ждет маршрутку. Курит, конечно. Его ругает тренер, а он все равно курит.

Яркие вспышки эпизодов его жизни регулярно проскакивают у меня перед глазами.

И я тут не при чем…

---

Сегодня мне вычислили, что в одной из прошлых жизней я была шулером. Заядлой картежницей.

Представилось: черные перчатки улыбаются ажурными ртами. Человек напротив беспечен и богат. Я люблю жить в свое удовольствие и никогда не нарушаю принципов. (Потому что у меня их не было?). Беру из стопки карту, быстро отогнув уголок следующей и определив, что возьмет соперник. Теперь у него в руках все состояние, обманчиво спрятавшееся за карточные символы. Я легко и с удовольствием просчитываю все ходы и уже вижу его изумленное лицо в конце партии.

Из жизни в жизнь асоциальный элемент-(

---

- Слушай, - заговорил Затворник, - вот ты все повторяешь - Господи,

Господи... у вас там что, в Бога верят?

- Черт его знает. Что-то такое есть, это точно. А что - никому не известно. Вот, например, почему темно становится? Хотя, конечно, можно и естественными причинами объяснить. А если про Бога думать, то ничего в жизни и не сделаешь...

- А что, интересно, можно сделать в жизни? - спросил Затворник.

- Как что? Чего глупые вопросы задавать - будто сам не знаешь. Каждый как может лезет к кормушке. Закон жизни.

- Понятно. А зачем тогда все это?

- Что "это"?

- Ну, вселенная, небо, земля, светила - вообще все.

- Как зачем? Так уж мир устроен.

- А как он устроен? - с интересом спросил Затворник.

- Так и устроен. Движемся в пространстве и во времени. Согласно законам жизни.

- А куда?

- Откуда я знаю. Тайна веков. От тебя, знаешь, свихнуться можно.

- Это от тебя свихнуться можно. О чем ни заговори, у тебя все или закон жизни, или тайна веков(с) Пелевин «Затворник и Шестипалый».

@музыка: Иван Кайф

@настроение: 100%

---

Сегодня я видела свою сестру по разуму. Она сидела на краю тротуара и мурлыкала что-то солнечное в мобильник. Запутывала в своих волосах желтые листочки и, улыбаясь тепло невидимому собеседнику, прикусывала краешек лохматого шарфа.

Прохожие описывали дугу, обходя дурочку и злобно так бормотали.

Девушка договорила. Встала как ни в чем не бывало. Отряхнулась и сказала ошарашенным теткам с авоськами: «Ну и что в этом такого? Я не могу одновременно идти и разговаривать о любви!»

---

"Люблю тебя страшным полюбом" (с)

---

В моей жизни последнее время есть праздник. Ты.

Выхожу из-за угла. Вижу тебя. Конечно, спотыкаюсь. Конечно, едва не врезаюсь в столб. Конечно, наступаю на чьи-то ноги. Я умею привлечь внимание…

Улыбка выходит за все предоставленные ей природой границы.



**Медитация от Не_Забавы: сесть в позу Будды или как удобно, сделать одухотворенное выражение лица и посылать черноглазому буратинке телепатические сигналы: «Думай обо мне, мать твою… Думай!!!»**



Я знаю, я буду смелой девочкой. Я обязательно подойду. И скажу какую-нибудь глупость. А следом сделаю еще большую глупость. И выберу, конечно, самые неподходящие для знакомства время и место. Например, троллейбус в час пик. Я смогу, у меня это отлично получается. Я запишу все в бумажный дневник и буду долго удивляться своему необычному таланту- мастерски делать глупости, совершенствуясь в этом нелегком деле изо дня в день.

---

«Я живу в Королевстве кривых зеркал. И с моего прямого нормального окна кривым выглядит ваше королевство. Это у вас все наоборот, а не у меня».



«Знаешь, человек из жизни в жизнь встречается с одной и той же группой людей. Те, кто сейчас являются друзьями, раньше, возможно были врагами или, например, братьями. Я не знаю, кем мы были в прошлой жизни, но, скорее всего это ты была моей дочерью, а не наоборот. И сейчас я чувствую как никогда связь с моей прошлой жизнью. Не учи меня жить. Я лучше знаю».



«Вибрациями своего голоса ты разрушаешь мой Внутренний Храм».



Это моя ссора с мамой. И под конец я незаметно для себя выдала афоризм: «У меня чешется астральная пятка. Пойду почешу. Устала я от тебя».

---

Брат женился...

Семья в шоке.

Не умею кривить душой и бормочу в трубку: «Приношу свои глубокие соболезнования…»

Мне его искренне жаль.

Я ненавижу его жену.

А он, дурак, любит другую. И всегда будет любить. Потому что он- как я. Любит безнадежно.

Ну давай, давай… Уговаривай себя! Да, как же, у тебя классная жена. Ты ее почти полюбил. Да, она тебя почти не раздражает.

Ставь гитару в дальний угол, тебе больше не для кого петь. Не для кого и не о чем!

Закрывай за собой последнюю дверь, закрывать К СЕБЕ последнюю дверь!

У тебя теперь «все как у людей». Обманывай себя.

Иду пить кофе с коньяком и вино со слезами.