Сегодня случилось чудо. Настоящее. Я шла в универ в 7 утра… и была абсолютно счастлива!
Будто я иду на свидание с судьбой, пообещавшей мне непременно миллион алых роз и мир к моим ногам… Вокруг меня летали восторги, и я настороженно поглядывала по сторонам- а вдруг кто-нибудь догадается и сдаст меня в дурку. Это ж не положено- восторги в 7 утра.
Смотрела исподлобья, пыталась развязать подвязанную за уши улыбку. Напрасно!
Петь хотелось. Заодно танцевать и целоваться.
И рассыпаться фейерверком на головы мрачных прохожих. Сухофрукты они какие-то, фу такими быть…
Он смотрит на мои ресницы невнятной красно-черно-белой окраски и оптимистичные носки. Один желтый, другой зеленый, найденные и надетые в темноте. И думает, наверное, как это мне не стеснительно. Выглядеть через раз как первоклассное пугало и при этом очень убедительно делать вид, что так и надо.
На лекции рисую в блокноте своей косметикой: припудренные пейзажи туши и теней для глаз. Он старательно изображает у себя в тетради Винни-пуха, высовывая от усердия язык, рукой прикрывает шедевр. Чтоб не сглазили.
Со стула падает рюкзак, из него высыпается полсотни булавок. Я забыла их вытащить после концертов в начале августа.
Бормочет под нос: «Откуда ты только такая взялась…»
- На себя посмотри. У тебя кстати сережка расстегнулась.
- Какая?
- Та, которая в левом ухе четвертая сверху, не считая самой верхней железки.
Умерла Француаза Саган. Писательница с трудной судьбой и не менее трудными чувствами, о которой парижские газеты писали: «Смесь цинизма, эгоизма, лиризма, с большой долей светской легкости, несомненный талант, отсутствие таланта, один шаг до гениальности, нахалка, попавшая в литературу случайно».
Не хочется ни о чем думать… Это иногда так страшно: «завтра»…
Здесь темно и тихо, а мечты щекочут ушки. Здесь хорошо, здесь мой мир…
Я люблю это «сейчас».
И хочется забыть. Забыть обо всем и шептаться с Лагутенко на плакатах до утра. Не просыпаясь в этом «завтра».
В «завтра» будут люди, очень много людей. Я теряюсь в скрещении их рук и боюсь обстрела их глаз. Будут дела, проблемы, спешка, пустые разговоры, ненужные никому фразы, суета, пыль, жара, шум… Не хочу.
Люди, люди… Зачем их столько? Чего они от меня хотят? Что им нужно? Что я делаю неправильно? Почему они на меня обижаются? Почему они везде, вокруг?..
Не буду думать.
Буду думать о тебе, ладно? Ну да, вот о тебе.
Буду смотреть в окно и надеяться, что ты будешь думать обо мне.
Пей, пей эту ночь! Ты сама все решаешь, ты сама решишь, когда тебе задернуть шторы.
Окнами смотри в лица соседей, взявшихся за руки фонарей.
Ты хочешь, хочешь почувствовать ток он соприкосновения самых кончиков пальцев, это непорочное волшебство!..
Ты веришь, веришь в свою звезду. Она сейчас над твоей головой, а ты сидишь, рисуя путь дальнейшей жизни линиями своей ладони.
Играй на своей флейте, Лель, Бог любви! Я все равно не слышу ничего, кроме рок-н-ролла.
Бегом по улицам, бегом через дороги!.. Не жди, твое время никогда не придет, оно обошло тебя стороной много лет назад. Не жди, не догоняй, просто беги…
Ты свободна, тебя никто не держит… А ведь ты так на это надеялась…
И заходя сюда, я чувствую, что мои мысли в безопасности.
Руки на секунду зависают над клавиатурой… это похоже на склоненного над пропастью человека- вроде еще не там, но уже и не здесь. И начинают отщелкивать буквы.
А болтливым пальчикам всегда хочется сказать больше и откровеннее. Дневник, все-таки.
Отсутствует сигнал «стоп!», предупреждающий о том, что послание все-таки может дойти до адресата… И тогда будет ощущение вывернутости наизнанку…
И мне плохо думается. А желания наивные-то какие... чтобы тот обязательно понял, что именно ему посвящен именно этот пост. И не думаешь о чувстве "наизнанку".
Плохо думается. Особенно о том, что читаю свои посты не я одна-)
Заклеить пальцы скотчем.
@музыка:
Земфира
@настроение:
Заторможенными мыслями в отсутствии, конечно, тебя…
От душевных бардовских песен Романтика до скрипящих качелей детской площадки.
Я ребенок. Это мой «сумбурный стиль лайф». И не смотрите на меня косо, господа прохожие. А я еще с горки кататься умею и находить в магазине игрушек мужчину моей мечты, в образе длинноволосого друга какой-то Барби-)
***
Уже не скучаю. Уже почти забылось. Но еще долго в наиболее сентименатльные минуты жизни я буду сдерживать порыв позвонить [ему], написать [ему], позвать [его], сказать [ему], признаться [ему в... ], прийти [к нему]…
Хочу написать письмо. Бумажное и трогательное. С иероглифами на полях- по старой привычке. Только некому его отправить…
Хочу уткнуться носом в его шею и не думать, что все это неправильно.
Но этого никогда не будет, потому что это «могло было быть». А суровое «никогда» совсем расстраивать пальцы, так что даже печатать его не хочется…
Знакомый фотограф торгует приломленным светом. У него проблемы со зрением- он смотрит на мир объективом и думает, что может управлять им, регулируя настройки своего фотоаппарата.
Солнце он считает вредным источником освещения, способным испортить работу.
Девушек делит на фотогеничных и нефотогеничных.
Картинку перед глазами воспринимает целостно и объемно, уже видя ее в воображаемой стеклянной рамочке на стене своей студии.
На меня смотрит со всех сторон, как на манекен, отмечая наиболее выгодные ракурсы.
Сжимает в пальцах покорно приломленный свет, смачно целует черный корпус рабочего инструмента и улыбается чуть невменяемо.